Юрий Бутусов – это российский театр нулевых, десятых и двадцатых годов. В 2010 году состоялась премьера его “Чайки”, которая разделила театр на “до” и “после”. Все ГИТИС гудел – не было ни одного спектакля, который обсуждали бы с таким восторгом. Затертая до дыр, измотанная всем на втором и третьем курсах, пьеса вдруг была взорвана изнутри и возродилась.

Все, что мы делали до этого, казалось бессмысленным, а его театр, подход, свобода и фантазия вдохновляли. Студенты-режиссеры начали создавать отрывки в стиле Бутусова, включая громкую музыку, опилки и воду. Актеры мечтали стать “бутусовскими” и театры жаждали его участия. Теперь можно было делать театр “не бутусовским” или добавлять “бутусовские” элементы на сцену.

Невозможно было представить театр без Бутусова, так как он всегда был в контексте своего гения. Он стал термином, как Някрошюс и Додин, как Фоменко и Мейерхольд – современный и всегда доступный. Ходили легенды, что он мог прийти на репетицию с недобритой половиной лица или залил белые штаны кофе и попросил замхудрука МХТ их постирать.

Он невероятно талантливо вносил трагедию даже в самый забавный этюд. Его спектакли было невозможно репетировать без десятков экспериментов и творческих решений. Он учил актеров быть богами и доводил их способности до предела. Жил он театром, постоянно двигаясь из одного репзала в другой, вдохновляя свободой и любовью к театру.

Бутусов верил, что спектакль рождается на репетиции, вкладывая в нее все свои силы и фантазию. Его работы иногда выглядели как репетиция на сцене, что критики начали упрекать. Его увлекли новые проекты в Норвегии, Румынии и Китае. Его сын Серафим часто сопровождал его на репетициях.

9 августа Юрий Бутусов утонул в Болгарии, находясь там в отпуске с семьей. Его уход похож на финал одного из его спектаклей – непредсказуемый, но символичный. Он оставил незабываемый след в мире театра и его работы будут жить долго в памяти зрителей. Юрий Бутусов, великий русский режиссер, стал жертвой времени, но его творчество останется навсегда.