В 2010 году на конференции в Бразилии я узнала неведомое мне доселе выражение “юридизация политики”. Его активно использовали в некоторых докладах, повествовавших о резко возросшей роли судов и оформившейся тенденции полагаться на суды и судебные средства правовой защиты в рассмотрении основополагающих нравственных проблем, вопросов государственной политики и политических споров.
Kое-кто из докладчиков утверждал, что “юридизация политики” является одним из наиболее значительных явлений конца XX — начала XXI столетия, и по всему миру к высшим национальным судам нередко обращаются с просьбой разрешить самые разнообразные проблемы: от пределов свободы самовыражения до вопросов образования, защиты окружающей среды и иммиграции.
В рамках “юридизации политики” порой создаются новые права. Нередко процесс “юридизации политики” затрагивает фундаментальный принцип разделения властей, и тогда суды оказываются вовлечены в перераспределение властных полномочий между ветвями власти, а эта задача существенно отличается от процесса формирования политики или разрешения вопроса о правах.
На участников конференции из постсоветских стран рассказы о “юридизации политики” особого впечатления не произвели. Мы, конечно же, слышали о судейском активизме, а лучшие из нас даже могли блеснуть знанием парочки прецедентов, но так, чтобы суды перераспределяли полномочия между ветвями власти и воздействовали на фундаментальный конституционный принцип разделения властей — это, извините, нет. Это именно то, чего на белом свете никогда не может быть, подумали мы тогда. Оказалось, может.
27 июня 2025 года Верховный суд США дал мощный залп, запретив судам нижестоящих инстанций вводить общенациональные запреты на решение администрации президента. И крики о судьбе разделения властей грянули с обеих сторон.
Судья Сотомайор зачитала свое особое мнение, что бывает очень редко, и сделала неутешительный вывод: “В новом правовом режиме, созданным этим судом, ни одно из прав не находится в безопасности”.
Итак, 27 июня Верховный суд в идеологически проголосованном решении 6–3 встал на сторону президентской администрации, требовавшей ограничить издание федеральными судами общенациональных судебных запретов. Верховный суд решил, что судьи в этих судах превысили свои полномочия, когда они заблокировали исполнительный указ президента Трампа, прекращающий гражданство по праву рождения. Но ответа на ключевой вопрос, который все ждали, Верховный суд не дал: решения о конституционности прекращения гражданства по праву рождения не последовало.
Теперь дела будут возвращаться в нижестоящие суды, и судьи этих судов должны будут решать, как сделать так, чтобы издаваемые ими судебные запреты соответствовали решению вышестоящего суда. Больше никаких общенациональных судебных запретов: судьи согласились с президентской администрацией в том, что подобные запреты должны распространяться лишь на стороны в конкретном судебном процессе.
После вынесения решения Трамп провел пресс-конференцию в Белом доме и провозгласил “могущественную победу Конституции, разделения властей и правового государства” и пообещал, что предпримет очень быстрые действия для продвижения его инициатив, заблокированных федеральными судами. Вот так по-разному люди воспринимают разделение властей. А вопросы о том, что будет с гражданством по рождению и конституционно ли пытаться менять текст конституционной поправки президентским указом, остался открытым. Так что ждем-с. И помним, что когда Верховный суд принимает решение не в пользу Трампа, суд плохой, поскольку он президента не любит, а когда он президента поддерживает, вокруг сплошное благолепие и разделение властей. И чтоб никакой “юридизации политики”!
