. Я, возможно, признаю, что у меня есть одна недостаточная черта, которую я выявил во время работы священника в прошлом. Думаю, что не является секретом, что любому священнику приходится обсуждать с людьми многие чрезвычайно интимные и деликатные темы. Нет, здесь не о сексе, хотя это иногда приходится обсуждать, — но лишь в том смысле, что эта сфера не может быть регламентирована церковью.
Это естественное дело. Слава Богу, апостол Павел ясно выразил мысль о том, что близость, равно как и молитва с постом, то есть духовная практика, обсуждается самими супругами, и решения принимаются ими. Но здесь речь не об этом. Одной из печальных тем, которые мне часто приходилось поднимать в частных разговорах, была тема домашнего, или семейного, насилия.
Эта тема, как вы, вероятно, можете догадаться, чаще всего обсуждалась девушками и женщинами. И если они обращались к священнику, значит, разговор касался проблем в семье, которые были близки к церкви. Иногда я предлагал нетрадиционные для священника идеи: обратиться к семейному психологу, обратиться в полицию, и если нет обратной связи и вторая сторона не признает проблему, я советовал уходить, уезжать и обратиться к разводу.
Да. Именно развод. Потому что тот, кто поднимал руку, уже почувствовал ядовито-сладкий вкус легкой бескомпромиссной власти, от которой агрессору будет непросто отказаться. Однако насилие не ограничивается физическим воздействием. Бывало, что люди сами решали проблемы, но такие случаи были редкими, и я восхищаюсь такими людьми.
Не могу не упомянуть, что домашнее насилие всегда отвратительно, как и любая форма насилия, и оно касается не только мужей и жен, это касается всей семьи в целом. Но удивительно то, что домашнее насилие часто находит оправдание в обществе. Некоторые считают, что никто не должен вмешиваться в частную жизнь. Все эти стереотипы, вроде “бьет — значит любит” или другие аргументы в оправдание насилия, удивительны.
Церковные апологеты любят критиковать представителей нетрадиционных религиозных течений за искажение слов Священного Писания. Но они сами не редко делают то же самое ради своих интересов. И, к сожалению, тема семейного насилия табуирована в церковной среде. Давайте попытаемся разобраться, почему.
Христианство учит терпимости как добродетели. Это правильно. Но стоит ли считать выражение “стерпится — слюбится” основой христианского благочестия? Дети, запуганные тираном-отцом, состоят в тени матери перед несчастным мужем и отцом-абьюзером, пожилая мать, исполняющая прихоти сына… Это все о любви?
И что, если тираническое существо, возможно, является спонсором церкви или даже епархии, увенчан наградами за все и вся? Не может ли такое быть? Зачем сторонникам насилия опираться на церковь и использовать библейские цитаты в своих интересах?
Ничто не мешает олигарху ходить к исповеди и потом финансировать оружие, убивающее людей. Домашнему тирану также прощаются грехи. Основное, чтобы каноны были соблюдены и церковные достигли благополучия. И остальные должны терпеть.
Я не знаю, как найти выход из этой ситуации и как преодолеть порочный круг. Некие изменения происходят, но иногда хочется вспомнить слова из Откровения: “Ей, гряди Господи Иисусе”. Мне кажется, без чуда уже ничего не изменить.
Недавно я с ужасом смотрел интервью 16-летней девочки, которую священник предложил своей близости. Вне зависимости от того было это изнасилование или нет, душа человека была разрушена. Девушка сказала, что не пошла к психологу из-за финансовых трудностей. Конфликт между родителями заставил ее искать помощь, и в итоге она была раздавлена.
Неважно, правдивы ли слова этой девушки, важно, что тьма может принимать образ света, и последняя надежда может стать ударом для тех, кто надеется удержаться. Но ответственность несет каждый. Особенно те, кто должен быть опорой и защитой. У нас есть ли сила вернуться к истокам и вспомнить, какой должна быть истинная семья?
