Это было уже так давно, что, кажется, было и вовсе не в этой жизни. Это было так недавно, что становится страшно от того, как тяжело и безвозвратно все перевернулось и опрокинулось в этом мире. В какую-то “нежизнь”, в нечто обратное ей, страшное и невыносимо долгое.

О, каким теперь уже теплым лучом приходят в эти холодные времена те добрые воспоминания о том, что было так давно и недавно. С днем рождения, дорогая Церковь. Уверен, что если сейчас меня спросить о том, какая ты, то я, пожалуй, наверное, не найду, что сказать. Этим вопросом и без меня сейчас задаются и мучаются многие люди.

Но дерзну, наверное, сказать, что ты не имеешь какой-то отдельной конкретной внешности, не сидишь в богатых столицах с административными аппаратами, офисами и резиденциями, не носишь географическое название, не борешься за многополярный мир и победу в социалистических (или каких-нибудь еще) соревнованиях с выдачей вымпела, не суесловишь про скрепы и ценностное наследие марсианского, юпитерского, венерианского мира.

И главное, как и от самого начала, тебе невыносима ложь. А значит, ты не благословляешь то, что невозможно благословлять, значит, ты вновь и всегда исходишь в путь от Иерусалима из глубины сотен веков и направляешься в Вечность, куда приглашаешь последовать каждого из нас, невзирая, на происхождение, время, внешность и взгляды. Ты — Невеста, несущая в дар Жениху цветы из самого прекрасного Его сада, те, что насадил Он, но вырастила уже Ты. Моя церковь. Наша церковь. Церковь.

Какая-то наивная и совсем уж детская картинка, да? Но Господь и Сам в свое время напоминал, что хорошо бы не забывать, как важно для нас время нашего детства, нашей чистоты и наивности. Последнее качество не всегда так уж и плохо. Оно лишь отражение доверчивого сердца, сердца, которому очень трудно поверить в ложь и обман.

Но как без него, без этого сердца войти в Дом Отца? Как довериться? Вот верить очень несложно. Наверное. Все мы, так или иначе, умеем пользоваться этим инструментом. Пытаемся верить. В завтрашний день, в здравый смысл, в хороший конец плохих событий. Ну верим же как-то. Хочется верить. И тут Христос так поднимает эту планку, что становится страшно. Говорит: “Не бойся, только веруй”. Да еще и в каких обстоятельствах!

У несчастного начальника синагоги только что умерла в болезни и страданиях дочь, ему об этом сообщили, рассказали, что все кончено, он опоздал, ничего не повернуть вспять, никого не спасти. Опоздал. А Он ему: “Не бойся, только веруй”. Да как вообще?! Как верить-то?! Как не бояться, когда и бояться уже поздно, потому что все кончено? И Евангелия не говорят о реакции отца на смерть дочери, хотя ее совсем не сложно представить, но вот каких сил этому начальнику молитвенного собрания стоило услышать это “не бойся, только веруй” и, главное, внять им — для меня лично большая загадка.

Но где-то в ней кроется и ответ на наш тяжелый и вечный вопрос: как доверять, как быть ребенком сердцем, чтобы Божья сила и любовь не встретили препятствий в исправлении моей жизни и в становлении меня вечным человеком. Кажется, этот ответ есть.

Но доверие — это не просто согласие, это не просто выполнение условия, это шаг, очень отважный, непростой, порой страшный, оно иногда похоже на попытку вдоха в безвоздушном пространстве, на шаг над пропастью. Кажется бессмысленно? Но верую, что, сделав его, я отдаю результат Богу, которой наполнит жизнью и светом вакуум, который даст твердь над бездной, даже если эта твердь не будет видна. Ибо твердь эта — мое сердце, упокоенное в нем.

В тот самый момент в жизни Иаира образовалась и пустота и бездна, и кажется, сам ад отверз свои двери, чтобы принять и поглотить человеческое отчаяние, жизнь, которая потеряла смысл и надежду. Каков он этот шаг к доверию? Как это восхождение пережить? Истинно ли для меня, что и посреди тени смертной я действительно не убоюсь зла? Вновь и вновь открываю эти строки.

“Внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать”. Вскоре они все разойдутся по миру, и многие из них уже не встретятся друг с другом до самых небесных обителей.

Пути, в которые они отправятся благовествовать, не будут наполнены радостью встречи, не станут образцом земного триумфа, не будут победой в человеческом понимании этого слова. Гонения, поругание и смерть ждут большинство из них, но там, где они пройдут, там навсегда зажгутся маяки посреди бурь и ветров, там появятся общины и то, что явлено было и было получено в той самой горнице в Иерусалиме, то поселится во всех концах этой земли, во всех, кто пожелает восприять эту весть и последовать ей. И ни времена, ни расстояния не станут препятствием для нее.

Кто ты, моя Церковь? Где ты? Я тоже часть тебя? Как мне хочется не оказаться за пределом тебя. Так однажды в маленькую гавань моей жизни пришел твой корабль и пригласил меня в путь. И я в этом пути. Это было уже так давно, что, кажется, было и вовсе не в этой жизни.

Тихий, наполненный светом и летним теплом храм, посреди которого везде разложена скошенная недавно за городом трава, ветви от деревьев на иконах. Кажется, что это всего лишь старая традиция, но то самое ощущение неотмирности, некоего вневременья, словно бы и не ясно: то ли лес вырос посреди храма, то ли храм пророс в лесу. Это и есть твой мир, это и есть твое царство. Как бы я хотел, чтобы мое сердце было украшено похоже. Хотя бы отдаленно.

Мы с вами — Церковь. Мы маяки, мы светим и продолжаем нести эту весть. С днем рождения всех нас, каждого из нас. И пусть этот путь продолжается. Даже вопреки. *Праздник Святой Троицы считается днем создания христианской церкви, так как в этот день на апостолов сошел Святой Дух, научивший их проповедовать учение Христа.