23% жителей России один или несколько раз сталкивались с конфликтными ситуациями с сотрудниками правоохранительных органов, следует из данных “Левада-центра”.

Сложные аутоиммунные заболевания, передвижение на костылях и даже слепота иногда не гарантируют, что при задержании или обыске обойдется без оскорблений или побоев. Как незрячие люди с инвалидностью сталкиваются с насилием или произволом со стороны полиции — в материале “Новой газеты”.

“Ну что, грузим его?” История Игоря Никитенко 41-летний Игорь Никитенко из Крыма не видит полжизни. Слеп он постепенно. В шесть лет заболел сахарным диабетом, после началась катаракта — патология органа зрения, характеризующаяся помутнением хрусталика.

До того, как полностью ослепнуть, Никитенко “продавал всякую мелочевку”. В один день, когда ему было 21 год, сначала произошло кровоизлияние в левый глаз, потом в правый. На следующее утро Игорь уже ничего не видел. Из-за слепоты ему пришлось уволиться. Операция по восстановлению зрения результатов не дала. С тех пор он нигде не работает, живет на пенсию и зарплату матери.

В 2015 году он познакомился с Натальей в игровом онлайн-сообществе для слепых людей. Они стали общаться, и в декабре 2015 года девушка переехала из родного Чернигова к Игорю в Крым. В январе 2016 года Наталья и Игорь поженились. У супруги тоже были проблемы с почками, как и у Никитенко, ей нужно было регулярно делать гемодиализ.

Но из-за того, что у Натальи было украинское гражданство, ей нужно было оформить ВНЖ или РВП (разрешение на временное проживание), чтобы получить жизненно необходимые процедуры в Крыму. Игорь возмущается, что для всех документов нужно было собрать множество справок: “Наташу сажали перед картинкой и просили описать ее на русском языке для получения разрешения на жительство. Как она может описать картинку, если ничего не видит?”

Согласно закону, незрячим людям на экзамене должны предоставлять материалы, напечатанные шрифтом Брайля без картинок и других визуальных элементов. Он обращался к депутатам в Крыму, чтобы они помогли сделать справки быстрее и чтобы его жена могла проще получать помощь. Просьбы Игоря депутаты проигнорировали.

В 2017 году Наталья умерла. После ее смерти Никитенко, по его словам, пришел на прием к одному из депутатов и плюнул ему в лицо. Тогда его первый раз скрутили, сломали ему нос, оставив по всему телу синяки и ссадины. По мнению Никитенко, именно из-за этого случая полицейские продолжили проявлять к нему жестокость и позже.

Первый раз к Игорю Никитенко полицейские пришли в 2022 году после того, как на него пожаловалась соседка: он якобы избил ее. Но, по словам Игоря, тогда его соседка была пьяная “вдрызг”. Когда приехали полицейские, они повалили Игоря на пол.

— Мать сказала не заходить, что я инвалид первой группы. А они [полицейские] взяли, зашли, начали документы искать, я послал их отсюда. Вот и они набросились, сбили с ног меня подсечкой. Сбили с ног и навалились сверху, и наручники пытались надеть. Я под 90 килограмм, а тот, наверное, в полтора раза больше меня. Я в буквальном смысле синею из-за патологии аортального клапана, и диабет тоже дает последствия. Мне не хватает воздуха, я начинаю задыхаться. И плюс еще мне руки начинают выламывать, я им не даю, чтобы они наручники на меня не настегнули. Только когда я начал сильно задыхаться, они отпустили меня.

Мать вызвала скорую уже. И скорая приехала, сняли кардиограмму, пульс ушел за 100, мне поставили капельницу, чтобы успокоить сердце, — рассказывает Игорь.

Удостоверение Игоря Никитенко о праве на меры социальной поддержки.

Второй раз к Никитенко приходили с обыском в марте 2023 года за комментарий под постом в “ВКонтакте”, в котором, как сказано в постановлении суда, Игорь дискредитировал российскую армию и “выразил свое несогласие с действиями Вооруженных Сил Российской Федерации по ведению специальной военной операции” (пост найти не удалось, но в постановлении суда о нем говорится). Сам он говорит, что просто назвал происходящее “неправильным” словом. Тогда к нему в аптеке подошли двое полицейских. Он сразу начал снимать видео.

— Они прицепились, но тогда получилось от них отстать. Я пошел сразу в прокуратуру, говорю, что они ко мне цепляются? Возвращаемся домой. А они уже возле дома не вдвоем, а вчетвером. Они потом начали меня ломать, грузить в машину. У меня спрашивают справку об инвалидности. Я показываю свою украинскую справку, которую получал еще до 2014 года. Все документы, которые выдавались до 2014 года, считаются действительными. Полицейский спрашивает: “А где здесь написано, что оно действительное?” Я говорю: “А где не написано, что оно недействительное?” То есть закон-то есть, что это самое? А вот это что? Он это посмотрел и потом распорядился, говорит: “Ну что, грузим его”. И они начали меня грузить. А я начал орать возле подъезда. Затолкали меня в машину. А мне много не надо: у меня заболевание сахарного диабета, слепоты, у меня болят кости, колени, поясница, и плюс у меня патология аортального клапана. То есть я буквально 30 секунд могу сопротивляться, потом начинаю сильно задыхаться и кашлять. Я в буквальном смысле синею. Я не могу ни сидеть, ни стоять, у меня начинается одышка, надо принимать лекарства, чтобы нормализовать этот пульс. Сердце просто выскакивает из груди, — делится Никитенко.

Удостоверение Игоря Никитенко о праве на меры социальной поддержки.

Второй раз к Никитенко приходили с обыском в марте 2023 года за комментарий под постом в “ВКонтакте”, в котором, как сказано в постановлении суда, Игорь дискредитировал российскую армию и “выразил свое несогласие с действиями Вооруженных Сил Российской Федерации по ведению специальной военной операции” (пост найти не удалось, но в постановлении суда о нем говорится).

Сам он говорит, что просто назвал происходящее “неправильным” словом. Тогда к нему в аптеке подошли двое полицейских. Он сразу начал снимать видео.

— Они прицепились, но тогда получилось от них отстать. Я пошел сразу в прокуратуру, говорю, что они ко мне цепляются? Возвращаемся домой. А они уже возле дома не вдвоем, а вчетвером. Они потом начали меня ломать, грузить в машину. У меня спрашивают справку об инвалидности. Я показываю свою украинскую справку, которую получал еще до 2014 года. Все документы, которые выдавались до 2014 года, считаются действительными. Полицейский спрашивает: “А где здесь написано, что оно действительное?” Я говорю: “А где не написано, что оно недействительное?” То есть закон-то есть, что это самое? А вот это что? Он это посмотрел и потом распорядился, говорит: “Ну что, грузим его”. И они начали меня грузить. А я начал орать возле подъезда. Затолкали меня в машину. А мне много не надо: у меня заболевание сахарного диабета, слепоты, у меня болят кости, колени, поясница, и плюс у меня патология аортального клапана.

То есть я буквально 30 секунд могу сопротивляться, потом начинаю сильно задыхаться и кашлять. Я в буквальном смысле синею. Я не могу ни сидеть, ни стоять, у меня начинается одышка, надо принимать лекарства, чтобы нормализовать этот пульс. Сердце просто выскакивает из груди, — делится Никитенко.

Помимо него в участок привезли и других мусульман. Изначально его рассматривали в качестве подозреваемого, потом присвоили статус обвиняемого. Почему — Никитенко не знает. Помимо 205-й статьи об организации террористического акта, ему еще вменили 278-ю статью о насильственном захвате власти.

– Якобы я хочу захватить власть насильственным путем, свергнуть ее конституционный строй и вместо этого установить тут халифат. Такой вот я страшный преступник, у которого в руках только белая трость, кто и шага не может сделать без посторонней помощи. Оказывается, я могу захватить власть, — возмущается Александр.

26 мая Александра Сизикова отпустили из тюрьмы домой по состоянию здоровья. Сейчас он адаптируется к нормальной жизни. — [Когда приехал домой], я самостоятельно стал ходить с тростью, привыкаю к пище, к простору: в тюрьме два шага — и стена. Здесь же намного больше пространства и нет жестких правил. Я встречаюсь с друзьями, исповедую ислам, пишу стихи — живу.

Валерия Ветошкина. Фото: соцсети.