Памятник в Едвабно. 2007 год. Фото: архив.

Никто не склонен иметь репутацию палача, только жертвы. Жертвы, которая всего лишь исполняла приказ. Была необразованна и введена в заблуждение… Не разобралась в своих чувствах, в своем ресентименте по отношению к коммунистам, они же евреи. Андрей Колесников* Хватит уже об этих евреях!..

Отговорка усталых антисемитов Предъявы евреям Едвабно стало отличным оселком для современного антисемитизма в Польше, в теме отметились многие накачанные патриотизмом политики, историки и журналисты. В погоне за «своей правдой» и в полемике с «не своей историей» вылупился особый тип интеллигентного и многознающего антисемита-патриота — эдакий «Homo Jedvabicus».

Он уже не валит все тупо на немцев, а разводит дымовую завесу над поляками. Но через все эти его выражения — «все не так однозначно…», «это еще нам предстоит изучить…» и т.д. — ложь по-прежнему отбрасывает свою характерную тень, разлагает и разъедает тело истории изнутри.

В сущности, Гросс наступил на мозоль очень многим. В Польше — в демократической стране — он даже обновил запрос на государственные табу, заронил тоску по охранительству и церберской бережбе своих архивных тайн и пороков от чужих или посторонних глаз.

Вот, например, Антоний Мацеревич поинтересовался: а на каком таком основании этот иностранец Гросс получил доступ к столь чувствительным для Польши документам?

Ну и чем тогда это не донос? И как тогда все это соотносится с Катынью, где польская сторона досыта насмотрелась на аналогичные потуги советской, правдами и кривдами более полувека охранявшей свои «гостабу»?

„ Homo Jedvabicus» вообще чрезвычайно чувствительны, коробит их и некорректность терминологии.

Поэтому еврейский погром в Кельце в 1946 году для них — это не смертоносное антисемитское проявление, а чья-то «афера» или «провокация», ставившая себе две цели: напугать евреев, чтобы уезжали, и свалить все на патриотов-аковцев (от АК — Армии Крайовой).

А заступаться за аковцев вне зависимости от контекста — и есть самый правильный тон.

Еще один признак «Homo Jedvabicus» — меркантильный патриотизм. Их гложет, им не дает покоя, их лишает сна и аппетита важная государственная забота: а вдруг эти недобитые евреи захотят реституции и подадут коллективный иск к Польше?

В самой Польше, кстати, никому и никогда не приходило в голову обсудить с представителями еврейских организаций эти щепетильные вопросы. Но еще 20 февраля 1997 года, то есть до всякого Гросса, был принят закон «Об отношении государства к еврейским общинам в Польской республике», по которому хотя бы еврейским общинам полагалось компенсировать их культовое имущество.

Разумеется, зданиями синагог, свитками Торы, менорами, ханукиями и молитвенниками дело могло бы и не ограничиться.

Тема всплыла на самый верх только на стыке двух тысячелетий, когда вопросы реституции и компенсации — выплат за ограбленную собственность и за принудительный труд бывшим принудительным рабочим и даже военнопленным — широко обсуждались на уровне правительств и общественных организаций.

Подавляющее большинство претензий и притязаний — особенно со стороны американских евреев и их крутых адвокатов с их коллективными исками — было адресовано Германии, но вопросы возникали и к другим странам, где еврейское население массово мучили и убивали, а их собственность, вещи и утварь массово грабили и присваивали. Все это подогревало слухи о мифических 65 миллиардах или других суммах, на которые то ли Всемирный Еврейский конгресс, то ли Claims Conference собирались якобы выставить Польшу.

Памятник в Едвабно после атаки вандалов. Август 2011. Фото: архив.

Таких исков и претензий не было, но если бы были, то смотрелись бы в патриотических глазах не робкой попыткой восстановления справедливости, а национальной катастрофой. Да так, собственно, и воспринимаются — даже в отсутствие исков (напоминает нынешний лубочный польский антисемитизм в Польше — стране без евреев!).

Идея проста. Не признавать за Польшей и за поляками хоть какую-нибудь вину и ответственность — ни моральную, ни материальную. Признаешь одно — не отвертишься от второго: так не лучше ли рогом упереться и не признавать первое?

Как предъява евреям — и как антисемитский значок или шеврон — распятие Христа, например, явно стухло и потускнело. На первый план в масштабе Польши выдвинулась именно угроза реституции, а в масштабе Едвабно, например, требование эксгумации.

Определение контуров сарая Слешиньского и установление его габаритов (17 на 9 метров), едва ли достаточных для того, чтобы в нем могли поместиться 1600 евреев, словно бросало упрек Гроссу, пользовавшемуся этой цифрой и не отказавшемуся от нее. Для «Homo Jedvabicus» в этом и был главный цимес экспертизы: мол, ИНП понизил планку числа жертв до интервала в 250–400 и тем самым как бы ввел поправочный коэффициент достоверности для всей книги Гросса.

Между тем цифра «1600» имела хождение задолго до книги Гросса, но главное все же в другом: от величины этой цифры для историка и для Homo sapiens не меняется решительно ничего.

Самой главной предъявой евреям от имени поляков по-прежнему остается такая историческая пошлятина, как «Жидокоммуна», то есть обвинение польских евреев в поголовном предательстве и сотрудничестве с НКВД на протяжении всей советской оккупации и послевоенных убэковских (от УБ — Управления безопасности) лет.

В подсоветских местных администрациях большинство было пришлыми чужаками, а среди прочих большинство было польским.

Эманацией «Жидокоммуны» является и «Сибирь», то есть польские боль и страдания, как и польские гнев и желание мести за своих угнанных в Сибирь. Как если бы среди советизированных польских граждан — раскулаченных, депортированных и прочих репрессированных — евреев не было!

(Кстати, любопытно: к западу от демаркационной линии единичными расстрелами и массовыми депортациями специально поляков — евреев, разумеется, тоже, но это как бы само собой разумеется — не менее рьяно занимался и Третий рейх: почему же нет на это похожей реакции? Неужели из-за того только, что Генерал-Губернаторство не «Сибирь», а немцы культурная нация?)

Повторим еще раз: „ перекладывать на еврейские плечи груз какой бы то ни было «коллаборации» не только не кошерно — подло.

Как и переадресовывать весь этот комплекс чувств и эмоций вместо Кремля в экс-Казимеж — тем евреям, что только случайно уцелели в Холокост. В том же Едвабно с его условными тысячью жителей-евреев в 1941 году коммунистических активистов среди них было пятеро, но даже если бы их было 50 или 500, разве оправдывала бы та или иная цифра то, что с евреями 10 июля было проделано на базарной площади или в сарае Бронислава Слешиньского?

Как бы то ни было, но о мечте переписать на немцев саму ликвидацию в Едвабно пришлось забыть.

Так может, записать их хотя бы в инициаторы? Тем более что беглое сравнение погромов в разных местах действительно выявляет одни и те же алгоритмы или архетипы: например, сбор и концентрация евреев на большой площади, прогон — колонной и под улюлюканье — к месту расправы, какою бы она, расправа, ни была. А тех, кто вопреки всему уцелеет — тех в ближайшее гетто (в нашем случае — в Ломжу).

Похоже, что разговор с немцами о сеансе «самоочищения», то есть о погроме, у мэра действительно был. И судя по всему, без деталей, но с условием: уложиться со своим беспределом в 8 часов. Тот же Гросс с изумлением отмечает, что «пост полиции в Едвабно оказался в тот день самым безопасным для евреев местом и несколько человек спаслись только потому, что оказались именно там».

Спаслось бы еще больше, если бы поляки, как во многих других местах, согласились на то, чтобы оставить в живых хотя бы нескольких лучших ремесленников. Но нет, НЕ со-гла-си-лись!

Следующий стратегический окоп — степень допустимой генерализации при идентификации убийц. Допустим, палачи, убийцы — поляки: а какие поляки? Все граждане Польши?

А как же улюлюкающие одноклассники и другие первые ученики с мозолями от палок на уставших лупить ладонях и с пересохшей слюной?

Прижигание: историческая правда как преступное деяние Партия «Право и справедливость» была основана Лехом и Ярославом Качиньскими в 2001 году, и, как знать, не послужила ли книга Гросса одним из сперматозоидов при ее зачатии?

В 2005 году эта партия впервые пришла к власти — на два года, а в 2015 году — еще на восемь лет. Она продержалась у руля до 2023 года, проявив чрезвычайную активность и напор именно в вопросах исторической памяти. То были очень сложные для исторической науки в Польше времена, п