Визит Сергея Лаврова в Ереван 20–21 мая, судя по российским заголовкам новостей, должен был запомниться акцией протеста, на которой отдельные армянские политики перепутали главу российского МИДа с иранским министром обороны, приехавшим в Ереван на несколько часов раньше. Увидел ли иранский коллега адресованный не ему баннер с фото Путина в двусмысленной ситуации, ниспадавший с ереванского Киевского моста в Разданское ущелье, доподлинно неизвестно, и почти наверняка его не увидел сам Лавров. Однако само это событие стало той каплей, которая, ничего не переполнив, отразила и суть самого визита, и интригу межгосударственных отношений.

Тонкие красные линии Формально началось все с того, что Россия, на которую рассчитывала Армения в конфликте с Азербайджаном, не помогла ей ни в самой карабахской войне, ни в послевоенном урегулировании. На пике обиды едва ли не самым ходовым в отношении России было слово «предатель». Официальная Москва благодаря майской акции протеста так сформулировала свое отношение ко всей двусмысленности своих нынешних отношений с Арменией: недовольство исходит от тех, кто еще не до конца израсходовал ресурсы, полученные от USAID или от других русофобских сил на Западе, но действующая власть вне подозрений. По крайней мере, сейчас, когда градус полемики явно снижается. И Москва это ценит…

На самом деле комплекс российских обязательств перед Арменией — это набор мифов и тостов об армяно-российском братстве, особенном даже на фоне всей остальной дружбы народов: Армения — последний союзник России на Кавказе, ее надежный форпост, Россия — единственный защитник армян и так далее. Противоречащие этому представлению исторические нюансы никогда не были ни для кого в Армении секретом, но на этом было построено привычное представление о мире, тем более комфортное, чем менее вероятным выглядело изменение сложившегося статус-кво. Между прочим, газета «Айкакан жаманак» («Армянское время»), в которой главным редактором служил Никол Пашинян, еще на рубеже XX и XXI веков предупреждала своего читателя: не надо думать, что форпост засаживают цветами — его обычно окружают колючей проволокой…

При этом с формальными подтверждениями этого единства дело обстоит куда скромнее. Ереван обычно ссылается на большой армяно-российский договор о дружбе 2001 года. Но и там нет ничего похожего на 5-ю статью Вашингтонского договора (действенность которой тоже, как известно, несколько преувеличена). Консультации, помощь, которая совершенно не обязана быть непосредственной и военной. Прямых обязательств — нет, но главное даже не в этом. Договор примерно такой же силы и того же 2001 года связывает Россию с Азербайджаном, причем там дополнительно записана борьба с сепаратизмом, в которой стороны тоже обещают друг другу помогать. Обязательства есть у Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), который никак не отреагировал на действия Баку после карабахской войны, в сентябре 2022 года, уже на армянской территории. Ударов по ней не отрицают и в самом Баку, объясняя это стремлением подавить огневые точки. ОДКБ на призыв Еревана не откликнулся, что полностью соответствовало его политическому курсу: во всех столицах Организации всегда прекрасно знали и о том, „ что в регионе должно случиться что-то совсем сенсационное, чтобы Россия выступила на стороне Армении против Азербайджана, который с советских времен для Кремля среди всех кавказских братьев — главный.