Гарь начинается с первого вдоха. Аэропорт Читы окутан дымкой, пляшущей на слабом ветру. Глаза слезятся от серо-коричневого тлена. Отвратительно. Но сегодня еще хороший день: в прошлую субботу аэропорт был закрыт – огонь приблизился к взлетно-посадочной полосе. Сейчас вокруг лишь дым от лесов и торфяников. На всей 18-километровой дороге до города видны столбики дыма. Пожары в этом году жуткие: огонь охватил 3,1 миллиона гектаров – в 3,5 раза больше, чем в первой половине 2024 года. Он уже уничтожил населенные пункты и унес жизни: трое пожарных погибли от пламени в Тунгокоченском районе Забайкалья. А лето только начинается – самое опасное время. В Рослесхозе заявляют: “Прогнозы не радужные”. Оптимизма нет. Каждый год миллионы гектаров леса горят в России. Леса, луга, поля. Даже тундра подвержена огню. Растения умирают, животные страдают, люди погибают. Такое повторяется раз за разом. Но почему? Кто виноват в произошедшем и можно ли уменьшить масштабы беды? Мы пройдем через край огня – от горящих лесов к сгоревшим деревням – чтобы найти ответы на эти вопросы. И эти ответы никому не понравятся. “Эта публикация произведена совместно с экологическим изданием “Кедр””. Уставший работник МЧС на пожаре у Кукои. Чита. Часть I. Вдыму – Я не могу вас пустить без разрешения начальника. Это частная территория. Если вам нужно на пожар, пойдите в обход, – несговорчиво говорит охранник санатория “Кука”. Ни живые призывы прибыть на тушение леса, который уже горит в самом санатории, ни тот факт, что дорога в обход займет в пять раз больше времени, не убеждают его открыть ворота. Аргумент ясен: начальство сказало пустить только одну группу волонтеров, но ничего не сказало о остальных. Теперь же они не в прямом доступе, а у охранника нет полномочий открывать ворота для добровольцев. Ночью на Куко горел не только санаторий, но и одноименная деревня – пожар бушевал в этих местах более недели. Он уже приближался к деревням Яблоново и Сохондо, выходил к железной дороге. Всегда удалось его отразить благодаря усилиям волонтеров, МЧС, лесников и Авиалесохраны. Но полностью потушить не удалось. Дорога в обход санатория – это пять километров через горящий лес. С обеих сторон от дороги черная обуглившаяся земля. Дым виден за холмом, но подойти к нему не удается: огонь внезапно вспыхивает на пути. Он разгорается на большой поляне, которая, судя по поросли, уже горела несколько лет назад. Поглощает недавно выросшие ели и сухую траву. И вместе с ветром набирает мощь, начиная гореть не только рядом с дорогой, но и в нескольких сотнях метров от нее. “Сами не по-завалим. По координатам вызываем МЧС. Хабаровские спасатели, находящиеся в Забайкалье уже третью неделю, приезжают в одиночку: их читинским коллегам не позволили отправиться на тушение. Сотрудники МЧС тушат пожар у Куко. – Серега, поливаем край от дороги, – командует, выпрыгивая из машины высокий светловолосый мужчина. Пожарные работают без респираторов и касок – быть может, из-за того, что не успели их надеть, быть может, потому что дышать в респираторе почти невозможно. Ветер нарастает. Дым, до того распространявшийся по земле, поднимается к вершинам деревьев, стоящих на краю поляны. Пожарные входят в него, превращаясь в силуэты. У них сменно заканчивается вода, и они постоянно мчатся к машине, чтобы наполнить свои рюкзаки. В каком-то момент, когда задымление становится настолько густым, что видимость утрачивается, все пятеро вскакивают в машину и почему-то направляются внутрь пожара. Но вскоре с сиреной они вылетают оттуда и стремятся к деревне. Что там произошло – так и не узнаем. Из-за дыма пришлось уйти на ближайший холм на расстояние около ста метров. Через двадцать минут ветер утихает, пелена снова начинает спускаться к земле, давая возможность двигаться в направлении деревни в респираторах. Оттуда уже отправляется сообщение: санаторий примет еще одну группу добровольцев. *** “Буханка” приближается к пожару, подступающему к Куке со стороны Кресловой сопки. Группа волонтеров небольшая – двенадцать человек. Водитель жалуется, что предыдущие волонтеры уехали, “ничего толком не потушив, а только сделав фото”. Но, возможно, он преувеличивает, и ключевое слово здесь – “толком” – у многих есть ли опыт тушения? Среди нашей группы большинство едет впервые. Волонтер Станислав на пожаре у Куко. Доехав до края, мы наполняем рюкзаки водой из привезенного заранее старенького ЗИЛа. Мужчина лет сорока в сером спортивном костюме направляется к большому очагу, где горит не только лесная подстилка, но и поваленное дерево. Станислав – юрист. И единственный человек во всей группе, который работает на пожарах не первый год. – Всем должно быть важно тушить пожары. Мы же живем на этой земле, – говорит он спокойно. – Я этим занимаюсь уже шесть, семь или восемь лет – даже не помню точно. Вы видите, что-то горит – уезжаю. Или звонят, просят помощи – есть время, я убегаю и выхожу. У нас местность лесистая, природа богатая. Если просто позволить ей идти своим путем, мы останемся без всей этой красоты. И люди страдают, что там делать. Ситуация в этом году, по словам Станислава, самая сложная из всех, что он видел. Он говорит, что такого количества пожаров в прошлые годы не было. И такие ощущения понятны: лес горит как на востоке, так и на западе, так и на юге от Читы. Не говоря уже об отдаленных районах. – Я думаюя, что это не природное явление. Человек здесь вмешивается, – продолжает мужчина. – Были места, где пожарные прошли, потушили, а через три часа на этих же местах находили сложенные ветки, которые горели. Говорят, что и украинский след может быть. Об украинском следе в забайкальских пожарах писали некоторые пропагандистские СМИ, но реальных обвинений с такими формулировками никому не предъявлялось. К середине мая за “нарушение правил пожарной безопасности в лесах” (ст. 8.32 КоАП) и за “уничтожение лесных насаждений” (ст. 261 УК) было задержано 94 местных жителя, в том числе 40 несовершеннолетних. Над лесом пролетает пожарный самолет Бе-200. Он сбрасывает 12 тонн воды и немедленно тушит довольно обширный по людским меркам и небольшой по пожару участок. Добровольцы, как муравьи, продолжают мельтешить по идущему дымом лесу. – Самое обидное – это неорганизованность, – вздыхает Станислав. – Люди приезжают с рюкзаками, с лопатами, с ведрами, и рассеиваются, кто куда. Не успеваешь им объяснить, что сначала нужно составить список: “фамилия – телефон”. Затем нужно сгруппировать всех по 2-4 человека. Провести разведку: какие места нужно тушить в первую очередь. И уже после отправить по точкам, определив время на возвращение. Если, например, через час люди не вернутся, за ними должна выйти поисковая группа. Когда все организовано, работа эффективно продвигается. Пожар поблизости от села Кука. Нашу бригаду, кажется, организовать было бы сложно. Половина из нас – жены военных, которые сами не против обучиться, но не очень представляют, что нужно делать. И еще одна семья всегда стоит особым образом. Татьяна работает директором магазина при санатории в Куке. Говорит, что не вынесла смотреть, как горит багульник – редкий кустарник с розово-фиолетовыми цветами, растущий в этих местах. Вот пошла тушить. – Людей не хватает, – сожалеет она. – Вода есть, экипировка есть, а людей мало. Зато хватает тех, кто поджигает. Получив вопросительный взгляд, поясняет: – Подростки поджигают из-за глупости – им просто интересно, как горит огонь. Но есть и те, кто делает это из жадности: зажег лес – потушили. А после можно арендовать по низкой цене, срубить и продать. О том, что лес поджигают для последующей продажи (во время низовых пожаров ценная часть дерева не сгорает), здесь говорят многие. Багульник. Тем не менее это едва доказуемо: поджигателей, связанных с местными лесными компаниями, в регионе не уличали, а вырубка гореля – обычное дело не только в России, но и в западных странах. Самостоятельное исследование проведет Антон Бенеславский. Пожары продолжают распространяться по территории, предполагаемые источники. Часть II. Утро 9 мая Читу широко праздновали 80-летие победы: парадом и концертом, ярмарками, гуляниями. Жители могли поесть фронтовую кашу и встретить “Поезд Победы”. В это время, в 15 километрах от города, случилась трагедия: лесной пожар дошел до деревни Смоленка. За полчаса он уничтожил 24 дома. Уже на следующий день трагедия повторилась: огонь добрался до Смоленки с другой стороны и сжег 40 домов в дачном кооперативе. В этот раз точно установлено, что пожар был умышленным: 51-летний мужчина работал болгаркой на дачном поселке, расположенном