Исследовательское и экспедиционное судно “Михаил Сомов” застряло в льду в Вилькитском проливе между материковой частью России и архипелагом Северная Земля. 20 ноября 2021 года.
С момента возвращения в Белый дом Дональда Трампа наблюдается быстрое оздоровление отношений с Москвой. Одним из более любопытных аспектов сближения является новое внимание к Арктике. Несмотря на продолжающуюся войну России против Украины — это самый конфликт, который нарушил отношения между США и Россией — обе страны начали говорить, хотя и в общих чертах, о возможном сотрудничестве в самом северном регионе мира. Предложения варьируются от общего использования морских путей до совместных проектов по энергетическому развитию. Но при сохранении санкций и недостатке доверия научные исследования кажутся наиболее легкой и малозагруженной политически ареной для возобновления контактов. Однако и здесь стороны могут быть далеки друг от друга. Как отмечают ведущие эксперты: Арильд Моэ из Института Фридтйофа Нансена и Илья Шуманов, директор проекта “Арктида”.
Разговоры Дональда Трампа об аннексии Гренландии вызвали широкое осуждение со стороны международного сообщества. А Владимир Путин? Не так уж много. В конце марта российский президент назвал идею исторически обоснованной и сказал, что, по его мнению, американские амбиции на остров серьезны. По словам директора проекта “Арктида” Ильи Шуманова, то, что Путин “не отреагировал на эту идею насмешками, а скорее воспринял ее вполне серьезно”, был замечен. “Неожиданный консенсус вокруг Гренландии”, он считает, “стал отправной точкой для какого-то вида диалога” между Россией и Соединенными Штатами.
Мост Асуммиунут в Сисимиуте, Гренландия, виден 30 марта 2025 года. Всего через несколько дней после присяги на должность премьер-министра Гренландии, Йенс-Фредерик Нильсен ответил на высказывания Дональда Трампа об аннексии острова, сказав, что США “не получат его”.
Действительно, хотя Трамп до сих пор не доставил быстрого мира в Украине, разговоры о сотрудничестве между США и Россией в Арктике выросли в амбициозные (хотя и неопределенные) предложения — потенциально охватывающие все, от торговых маршрутов до проектов по развитию энергетики, согласно представителю Трампа Стиву Виткоффу. Однако даже во время попыток сближения между Вашингтоном и Москвой, серьезные препятствия перед сотрудничеством в Арктике остаются.
Как сказал исследовательский профессор Фридтйофа Нансена Арильд Моэ, хотя у Трампа могут быть грандиозные идеи о вовлечении американских компаний, у него нет такой власти над частными американскими фирмами, как у Путина над государственными российскими компаниями. “Нет никакой сделки, которая могла бы обязать американский бизнес вкладывать средства в Россию за одну ночь,” – сказал Моэ. Для того чтобы это было возможно, риски должны быть управляемыми, и сейчас, по словам Моэ, “долгосрочные инвестиции в Россию выглядят довольно рискованно, потому что экономическая [и] политическая ситуация непредсказуема.”
Даже если санкции будут сняты, “Американские компании не кажутся особенно рвущимися вернуться на российский рынок прямо сейчас,” – согласился Шуманов. Есть также вопрос национализации, которую Кремль активно использует для захвата иностранных активов с началом полномасштабной войны. Как выразил это Шуманов, когда Трамп покинет должность, “Владимир Путин, если на него настроение находится, легко может подписать следующий указ о национализации следующего предприятия.”
Поскольку совместные коммерческие предприятия все еще трудно оправдать — и сотрудничество в области военного дела практически невозможно — Шуманов считает, что наиболее реалистичной областью для фактического взаимодействия является экологическая наука. “Совместные исследования климата, координация, предотвращение катастроф — такой вид сотрудничества мог бы начаться завтра, даже при значительных политических различиях,” – сказал он Медузе. “Российские и американские ученые и эксперты по климату могут встречаться через рабочие группы Арктического совета и начать совместную работу.”
include me
