Фото: социальные сети Фонда Ройзмана.

100 лет назад, начиная с Макса Вебера, было известно, что одним из признаков государства является монополия на легитимное насилие. В современной России государство поставило под вопрос этот свой статус, но зато установило монополию на благотворительные дела. По согласованию с благотворительностью могут заниматься только ГОНГО (Государственно-организованные негосударственные организации), а не кто угодно. Особенно учитывая, что Евгений Ройзман – это не кто-то случайный, а бывший мэр Екатеринбурга, действующий и даже признанный “иностранным агентом”.

Появление в законодательстве в 2012 году метки “иностранных агентов” привело к массовому закрытию не только некоммерческих организаций, деятельность которых могла быть связана с политикой, но и многих чисто благотворительных инициатив. Во время этой охоты на “ведьм” Ройзман, тогдашний мэр Екатеринбурга, учредил свой фонд – прежде всего для сбора средств на дорогие и недоступные в России лекарства от редких детских заболеваний, так называемых сиротских заболеваний.

Благодаря известности своего основателя не только в Свердловской области, Фонд Ройзмана смог за короткий срок (болезнь не ждет) собрать 222 миллиона рублей на лечение двух детей с спинальной мышечной атрофией (СМА). Часть денег была отправлена на счет матери одного из мальчиков, однако ни она, ни сам фонд не успели приобрести лекарства.

5 января 2021 года президент подписал указ о создании государственного Фонда поддержки детей с сиротскими заболеваниями, который юридически под юрисдикцией Минздрава и получил название “Круг добра”. Это благое начинание, которое получило поддержку от “Новой газеты”, опубликовавшей серию материалов о детях, страдающих СМА, было вскоре бюрократизировано и перевернуто с ног на голову.

Согласно постановлению правительства от 6 апреля 2021 года № 545, приобретение лекарств стало возможным только при наличии медицинского заключения, и врачи получили указание не растрачивать деньги “Круга” даром, предпочитая выписывать направления на более дешевые, но менее эффективные лекарства. При этом приобретение дорогостоящих препаратов (на десятки миллионов рублей) стало фактически недоступным для всех, кроме “Круга добра”. Фонд Ройзмана остался за бортом этого “круга”.

Двум мальчикам, для которых он собрал средства, по сюжетам, полученным широкой публичностью, была оказана помощь от “Круга добра”, хотя Фонд Ройзмана мог бы сделать это гораздо раньше – каждый день имеет значение. Индивидуальное пожертвование на 90 миллионов рублей было перенаправлено на строительство онкологического центра для детей с согласия спонсора и матери-получательницы.

Однако вернуть тысячи других переводов, зачастую сделанных через веб-сайты, на сумму 100-200 рублей, технически оказалось невозможным. После того, как Свердловский областной суд подтвердит решение районного суда, около 120 миллионов рублей будут переданы в доход государства, и на их распределение уже не будет влиять Ройзман или его фонд.

Кроме его фонда, постановление № 545 также поставило в плохое положение другие благотворительные организации, которые государство еще не успело объявить “иностранными агентами”.

Проверка регионального управления юстиции в фонде прошла еще осенью, но руководитель Светлана Косолапова едва получила акт по ее результатам, и указаний или предписаний о корректировке нарушений фонду не было направлено. На суде прокурор объяснил, что нарушения настолько серьезны, что нет смысла давать какие-либо предупреждения (подсудимый мог бы скрыться?).

Формально фонду также были предъявлены следующие нарушения:
– использование арендованного помещения для приема населения, адрес которого не совпадал с зарегистрированным адресом фонда;
– оказание помощи без справок не только нуждающимся (при ценах в аптеках, “нуждающимися” стали все, кроме тех, кто в списке Forbes);
– использование 4 миллионов рублей на подарки медицинским работникам по всей стране, включая не только конфеты, но и – скажем так, “алкоголь”.

Из средств фонда также был отремонтирован автомобиль одного дедушки – участника аварии, в которую попала машина Ройзмана. Минюст пытался найти корыстное злоупотребление, но выяснилось, что Ройзман покрыл расходы по страховке, а оплату ремонта машины “дедушки” (который был действительно нуждающимся) разрешило управление фонда по обращению его дочери.

Статья 582 Гражданского кодекса гласит, что если использование пожертвованных средств в соответствии с исходным предназначением становится невозможным, их можно использовать по другому назначению с согласия жертвователя (это относится к строительству детского онкологического центра). В случае отсутствия указания на целевое использование пожертвования, это считается обычным пожертвованием (как в случае с автомобилем).

Формально ремонт автомобиля можно рассматривать как нецелевое использование, но на самом деле ничего противоправного тут нет. В вопросах, связанных с благотворительностью, в Кремле и региональных администрациях, в судах и правоохранительных органах, вероятно, судят по себе.

Там уверены, что за любой благотворительной инициативой снизу стоят мотивы, будь то “печеньки Госдепа” или еще что-то. Даже самопиар, кажущийся безобидным, нужно контролировать. Россияне, по их мнению, не могут жертвовать просто так, анонимно, без проволочек!

Поэтому простые положения Гражданского кодекса о пожертвовании были трансформированы постановлением № 545 и другими в барьер, который действительно угнетает желание людей помогать бескорыстно. Следствие здесь может быть не далеко, и отсутствие уголовного дела – лучшее подтверждение прозрачности фонда Ройзмана.

Хотя хорошо известно, что ГОНГО часто используются для хищения и отмывания государственных денег, прокуратура как будто ищет коррупцию не в том месте. “Все в государстве, ничего снаружи государства, ничего против государства” (Бенито Муссолини). После уголовного дела и штрафов Ройзман, он, кажется, уже не смеет громко высказываться “против”. А решение суда запретило ему заниматься благотворительностью “снаружи” – он явно перегнул палку. * Внесен Минюстом в реестр “иноагентов”.