С десятых чисел марта из Суджи и Суджанского района вывозят жителей, остававшихся на оккупированной ВСУ территории с августа прошлого года. Всего, согласно спискам, здесь могут находиться до двух тысяч суджан. Это те самые люди, которые на протяжении семи месяцев жили без связи, электричества, отопления, газа, медикаментов, продуктов питания и даже питьевой воды.
Родственники жителей, своевременно не эвакуированных и брошенных без помощи в Судже и окрестных поселках, все это время молили власти обеих враждующих стран о «зеленом коридоре». Натыкались на стену непонимания и неучастия. Коридора не дождался никто, спасения дождались не все.
Семье священника Сергея Телевинова, проживавшей в Судже, путем нечеловеческих усилий удалось сохранить рассудок и жизнь. Спасение началось с того, что российские войска вошли в Суджу, Телевиновы узнали случайно. 10 марта пришла соседка, сказала, что видела военных на соседней улице, мол, ходили проверяли гаражи и сараи. Еще пару дней назад по искореженным и израненным улицам Суджи бродили военные с синими повязками (отличительный знак солдат ВСУ).
В момент их сменили такие же солдаты, но с красными тряпицами на рукавах и коленях. Рядом с трехэтажкой, где оставались жить Телевиновы и еще две семьи, до последних дней базировались украинские дронщики, постоянно запускали своих «птичек», и малых, и больших. Была даже «Баба-яга» на шесть винтов. Евакуация началась, и жители могли наконец восстанавливать свою жизнь.
Чуть позже Телевиновы и сами в окна дома увидели военных. Сначала редкие группы, потом их становилось все больше и больше. Внезапное появление российских солдат без боев и взрывов вызывало недоумение. Первые ребята выглядели измотанными. Тогда еще никто не знал, что они через газовую трубу пришли.
На следующий день, всюду на улицах были они, курили, смеялись, махали руками, приветствовали, показывали жестами, что все под контролем. Соседи принесли хлеб, тушенку — паек от военных, сказали, через пару дней будет эвакуация. Так началось спасение и возвращение гуманности в повседневную жизнь жителей Суджи.
Только после этих слов все поверили, что это не сон и не провокация. В сердце Натальи осталась лишь тревога по поводу лежачей матери и домашних животных: заберут ли всех? Солдаты успокоили: с мамой помогут и кошку с собакой не оставят. Эвакуировались Телевиновы двумя машинами МЧС. В одной — Наталья с мамой. Во второй — отец с животными: белым котом Шустриком и большим псом Дружком.
Уезжали уже под звуки взрывов и гул дронов. По дороге пробили колесо, так и продолжили ехать — запаски не оказалось. После того, что они пережили, с ними теперь ничего не может случиться — такой мыслью тешила себя Наталья, пока обе машины не добрались до ближайшего населенного пункта. Там всех пересадили в автобус, который направился в Железногорск, где волонтеры в ПВР уже ждали людей из Суджи и окрестных сел.
С четырех утра 12 марта отец Сергий (в миру — Сергей Телевинов) был уже в пути за рулем своего старенького автомобиля, он ехал за своими родными в ПВР, развернутый еще в августе в Железногорске. Кроме этого, суджан принимали во Льгове, Дмитриеве и других городах Курской области, так как ПВР Курска оказались переполненными, мест не было. После этого родственники, которые могли, забирали спасенных к себе — в самые разные города. Так происходит по сей день. Спасение людей — процесс не быстрый.
Последний раз Сергей Телевинов виделся со своими родителями и сестрой в декабре 2023 года на дне рождения отца. 600 километров дорог между Суджей и селом в Воронежской области, где живет отец Сергий, делали их встречи редкими. Все семь с лишним месяцев оккупации связи с родными в Судже не было (не считая нескольких видеосообщений, которые передали украинские волонтеры). Впервые голос сестры по телефону Сергей Телевинов услышал в тот день, когда семью эвакуировали из Суджи. Это стало возможным в результате операции Вооруженных сил РФ под незатейливым названием «Поток», после которой украинские подразделения стали отступать из занимаемых ими городов и сел.
В операции «Поток», которую в соцсетях прозвали «Труба», участвовали более 800 бойцов российской армии. Приготовления шли три недели. За это время из трубы откачивали метан и запускали кислород, складировали боеприпасы и продовольствие. Заход в трубу был малыми группами в течение четырех дней. Преодолев пешком расстояние 15 километров внутри бывшего газопровода, некогда соединяющего Россию с Европой, диаметром около полутора метров, военные ждали приказа к выходу. 10 марта он был дан.
Глубокий тыл ВСУ, 15 километров от военной линии соприкосновения. Одновременно с выходом ВС РФ начали атаку по направлению к прорыву десанта. Опустим тонкости и подробности этой военной операции, оставив их экспертам. Но с этого момента у людей, запертых на родине, появился шанс на эвакуацию и жизнь.
Стрелка геолокации от села Пыховка Воронежской области до города Железногорск уверенно двигалась по намеченному маршруту. Скоростные ограничения уже никак не могли совладать с рвущейся на встречу с близкими людьми душой священнослужителя. Расстояние в 620 километров, машина, которая в любой момент может встать колом, прошла менее чем за 7 часов.
Вот как описывает долгожданную встречу с родными сам отец Сергий: «В Курской области GPS работал абсолютно без сбоев, что было непривычным. Обычно, работа РЭБ рушит всю систему навигации. ПВР, куда привезли моих родителей и сестру, оказался бывшим ангаром магазина «Ашан». Бетонные блоки и шлагбаум, на въезде — охрана. Машину попросили оставить за территорией — режимный объект. После записи в книге учета пошел пешком.
В самом здании еще охрана и опять вопросы. Остановили в резкой форме, напомнили про режимность объекта. Вызвали начальника, моя фамилия ему ничего не сказала, но на встречу с родными дал добро. Обстановка внутри не понравилась сразу. Ощущение густоты и липкости воздуха, будто боль и страдание висели незримым духом. Неприветливые и изможденные лица вокруг. Огромное помещение размером с футбольное поле, поделенное на сектора зелеными пластиковыми шторами. Койки стояли вплотную друг к другу. В некоторых местах были проходы, чтобы можно было протиснуться паре людей или одной инвалидной коляске.
На одной из коек лежала пожилая женщина, над которой склонились люди в белых халатах. Она им что-то тихо шептала. Рядом стояла капельница. Помещение жило своей хаотичной и скорбной жизнью, похожей на апокалипсическое видение. Иду через ряды коек как в замедленном кино. Молодая женщина в спортивном костюме не по размеру громко матерится и истерически смеется. Старушка сидит на кровати, низко склонив голову и обхватив ее ладонями.
Даже постоянный лай маленькой собачки на соседней койке не в силах поднять голову женщины. Мужчина в возрасте тупо смотрит в сумку с вещами и что-то там ищет. Кажется, что он это делает, просто чтобы что-то делать. Эти образы были словно вырваны из чьего-то кошмара, они давили, было больно смотреть.
Очнулся и моментально пришел в себя, когда увидел очень худую фигуру, которая быстро бежала навстречу. Я не сразу узнал в ней свою сестру. Только услышав голос и свое имя, понял — это она! Обнялись. Она повисла на мне как плеть: невесомая и угловатая. Еле сдерживал слезы. Она плакала. Так и стояли с ней несколько минут.
Чуть успокоившись, Наташа взяла меня за руку и повела вперед. По дороге пытался в фигурах и лицах узнать своих родителей. Сестренка остановилась около двух изможденных старичков. Это они. Мама сидела в инвалидной коляске, ее сильно поседевшая голова содрогалась от тихого плача. Отец, белый как лунь, сгорбленный и страшно исхудавший. Мы с ним обнялись. Он заплакал навзрыд. Потом обнял маму. В тот миг пришло понимание: теперь никогда и никуда их от себя не отпущу! Вещей было немного — четыре пакета, перевязанных липкой лентой, на каждом была наклейка с фамилией. Оставалось только решить некоторые бумажные вопросы; ими занялась сестра, а я попросил встречу с главным распорядителем.
Сергей Сергеевич на мою просьбу снять обзорное видео внутри ПВР ответил решительным, но вежливым отказом, сославшись на всю ту же режимность объекта. Зато он распорядился пропустить нашу легковушку на территорию, чтобы можно было погрузить вещи и маме не пришлось бы с костылями ковылять до стоянки. Спасибо ему за это.
Наташе и родителям не терпелось покинуть это место: «Не хочу ни минуты лишней оставаться здесь, увези нас домой». Охранники вслед
